Выступление Господина Эммануэля Макрона, Президента Республики (Париж, 27 августа 2019 года)

Поделиться

Отрывки

Таким образом, наши отношения с Россией могут быть пересмотрены. Я знаю, что многие из вас продвинулись по карьерной лестнице, занимаясь вопросами, которые привели к недоверию по отношению к России, иногда совершенно справедливо. И мы построили эти отношения с момента падения Берлинской стены на этом недоверии, на целой веренице недоразумений. Желая пересмотреть эти отношения, я далек от наивности. Но передо мной несколько очевидных фактов. Мы живем в Европе, Россия тоже. И если мы не сумеем в какой-то момент создать что-то полезное с Россией, между нами будет совершенно бесплодная напряженность. У нас по всей Европе останутся замороженные конфликты. Европа останется площадкой стратегической борьбы между Соединенными Штатами Америки и Россией. А мы будем переживать последствия холодной войны, и нам не удастся создать условия для глубокой перестройки европейской цивилизации, о которой я недавно говорил. Потому что это невозможно без пересмотра наших отношений с Россией, очень глубокого пересмотра. Кроме того, я думаю, что отталкивание России от Европы – это серьезная стратегическая ошибка, потому что мы толкаем ее либо к изоляции, что только увеличит напряжённость, либо к альянсам с другими державами, такими как Китай, что совершенно не отвечает нашим интересам. В то же время, нужно это признать, наши отношения строятся на недоверии и подтверждают его. Кибератаки, дестабилизация демократии, современный российский проект глубоко консервативен и противоречит проекту Европейского союза. Все это появилось в 90 и 2000-е годы, произошла цепь недоразумений, где Европа, безусловно, не имела собственной стратегии и предстала в виде Троянского коня Запада, конечная цель которого была связана с ослаблением России, а Россия создала образ ослабления Запада и, следовательно, Европейского союза. Мы находимся на этом этапе. Можно об этом сожалеть, можно оставаться в рамках этой позиционной войны, но это совершенно не в наших интересах. Наши интересы не имеют ничего общего с позицией виноватой стороны по отношению к России, с необходимостью забыть все разногласия, прошлые конфликты и начать обниматься, нет, это не наша позиция. Но я думаю, нам следует пересмотреть эту структуру целиком. Я считаю, что нам нужно создать новую архитектуру доверия и безопасности в Европе, потому что Европейский континент никогда не будет стабилен, никогда не будет безопасен, если мы не проясним и не переведём наши отношения с Россией в мирное русло. Это не совпадает с интересами некоторых наших союзников, нужно это признать. Некоторые всегда будут подталкивать нас к введению новых санкций, потому что это в их интересах. Это всё-таки наши друзья. Но это не в наших интересах. Я считаю, что для достижения цели, о которой я только что говорил, связанной с созданием настоящего общеевропейского проекта в мире, которому угрожает биполярность, необходимо создать общий фронт Европейского союза с Россией, используя те концентрические силы, которые структурируют Европейский союз и стремятся к новым отношениям с Россией. Для этого нам следует, я говорил об этом Президенту Путину на прошлой неделе в Брегансоне, двигаться вперёд шаг за шагом. Ежедневно вы будете сталкиваться с подтверждением того, что мы не движемся в нужном направлении. Это будет происходить каждый день, разные силы будут пытаться угрожать этому проекту, и с российской стороны тоже, многие представители государственных служб, экономических структур будут пытаться атаковать, совершать провокации и ослаблять эту деятельность. Мы должны быть непоколебимы, если речь идет об угрозах для нашего суверенитета и суверенитета наших союзников. Но нам нужно стратегически использовать возможности для сближения, выставляя наши условия. Речь идёт о выходе из замороженных конфликтов на европейском континенте, о совместном пересмотре концепции сдерживания гонки обычных, ядерных, биологических и химических вооружений, потому что посмотрите на ту ситуацию, в которой мы оказались сегодня. Сейчас в Европе ситуация такова, что вопросы гонки вооружений регламентируются договорами, которые предваряли период холодной войны между Соединенными Штатами и Россией. Насколько это соответствует Европе, которая думает о своем будущем, которая его строит? Я, со своей стороны, считаю, что нет; необходимо вести диалог с Россией. Прекращение действия договора РСМД обязывает нас вести этот диалог, потому что ракеты могут быть размещены на нашей территории.

В-третьих, мы должны вместе думать о космической стратегии. Впрочем, в нашей истории мы умели это делать и в космическом вопросе, насколько мне известно, наши главные союзники-не американцы. Мы должны вместе продумать стратегию в отношении киберпространства, пока мы очень далеки от этого. Сегодня атаки – это обычное явление, но нужно уметь выступать публично без наивности, обсуждать это, неустанно пытаться восстановить атмосферу доверия. И мы также должны иметь реальную стратегическую дискуссию, чтобы создать условия технологического суверенитета, я глубоко верю в это, в промышленном плане lato sensu. Это неочевидно и нелегко, и вы каждый день будете иметь причины, чтобы не идти в этом направлении. Я прошу вас не поддаваться на провокации, всегда отстаивать наши интересы, наш суверенитет, оставаться сильными, но я глубоко верю, что нам необходимо перетасовать карты в откровенном и требовательном диалоге с Россией. Я хочу, чтобы мы играли в этом направлении, потому что это необходимо для достижения результатов и реальной европейской стратегии. Именно это сделают министр Европы и иностранных дел и министр вооружённых сил, когда через несколько дней они отправятся в Москву для возобновления диалога 2+2. Мы продолжаем постоянный диалог с президентом Путиным и создадим рабочую группу, чтобы продвигаться вперед по этой общей архитектуре. И, очевидно, одной из решающих тем для продвижения вперед в этом направлении является наша способность работать по российско-украинскому конфликту, а значит, и по выполнению Минских соглашений. В этой связи недавние переговоры позволили увидеть конкретные результаты, которые заставят нас с канцлером предложить на ближайшие дни новый саммит в «Нормандском формате». Я представляю, какое сомнение может возникнуть у некоторых из вас, но я прошу вас двигаться по этому пути, опять-таки без наивности, а потому, что глубоко верю в то, что этот путь верный.

И в завершение я прошу вас задать себе вопрос, какая стратегия может быть у самой России. Посмотрите на эту великую страну, она обрела просторы для маневра благодаря нашим слабостям. За последние пять лет Россия заняла беспрецедентное место во всех крупных конфликтах, она заняла это место потому, что Соединенные Штаты Америки, Великобритания и Франция были слабыми. Мы обозначили границы, они были пересечены, мы не действовали. Они это прекрасно поняли и продвинулись вперед, поэтому нельзя уходить с позиций, будучи слабыми: надо выбирать путь. И не в наших интересах следовать политике силы в отношении нашего соседа. Россия максимизировала в нынешних условиях все свои интересы: она вернулась в Сирию, она вернулась в Ливию, она вернулась в Африку, она участвует во всех кризисных вопросах из-за наших слабостей или ошибок. Но долгосрочна ли эта ситуация?

Я не верю в это. И если бы я был на месте русских (вопрос, который мы должны всегда себе задавать), я бы задался вопросом. Это великая держава, которая вкладывает значительные средства в свое вооружение, которая нас так пугает, имеет валовой внутренний продукт Испании, имеет демографический спад, стареющее население и растущую политическую напряженность. Неужели вы думаете, что так может продолжаться? Я считаю, что призвание России состоит не в том, чтобы быть миноритарным союзником Китая. Мы должны понимать, что зависит от нашего диалога, поставленных условий, и суметь предложить в какой-то момент стратегический вариант стране, которая неизбежно заявит о себе, неизбежно, и мы должны подготовить такой вариант и знать, как продвигаться в этом направлении.