Выступление Жан-Ива Ле Дриана на коллоквиуме, организованном ассоциацией «Мемориал Франция» (10 марта 2022 г.)

Париж, четверг 10 марта 2022 г.

"Уважаемые дамы и господа!

В то время как режим Владимира Путина с каждым днем понемногу продвигается на пути неоправданной войны с Украиной и в применении массовых репрессий против российского гражданского общества, я хотел встретиться с вами, чтобы подтвердить поддержку Францией «Мемориала», который вот уже более тридцати лет, как сейчас напоминалось, является олицетворением всего того, что это двойное отклонение грубо отрицает. Сегодня будущее «Мемориала» находится под серьезной угрозой в России.

Поэтому я хотел бы выразить глубокую благодарность Николя Верту и Алену Блюму, которые от имени ассоциации «Мемориал Франция» пригласили меня выступить перед вами по окончании проводившихся во второй половине дня обсуждений, о которых мы только что услышали, насколько они были плодотворными и полезными. Они свидетельствуют о том, насколько слова историков сегодня должны иметь значение.

Ведь для того, чтобы ориентироваться в период, преисполненный историзма, в который все мы оказались погружены, мы нуждаемся в вас: в ваших знаниях, вашем видении и вашей бдительности.

Этот период – это, прежде всего, время, когда каждый ощущает, как в самом сердце нашего континента вновь возникают самые горестные отголоски прошлого столетия.

Военная агрессия, которую вопреки международному праву Владимир Путин безответственно решил начать против Украины, знаменует собой – после многих лет мира и нескольких десятилетий стабильности – возвращение в Европу войны в самом строгом и самом каноническом смысле этого слова. Речь идет о крупномасштабном военном наступлении, начатом одним государством против другого с целью вторжения на его территорию и навязывания ему своей воли силовыми методами.

Колонны бронетехники на дорогах, осажденные города, исход беженцев во время бомбардировок: эти и многие другие образы, которые теперь непрестанно нас преследуют, оживляют в памяти все мрачные периоды ХХ столетия.

Конечно, сравнение – не довод. Однако все мы подумали о 1914, 1939, 1956, 1968, 1992 (осада Сараево), 1999 гг. (война в Косово) и о всех ужасных годах этой долгой европейской трагедии. Тем более что Украина была в центре тех территорий, которые один из ваших собратьев назвал «кровавыми землями» нашего континента.

Период, который мы сейчас переживаем, также весьма объективно является периодом исторического регресса.

Решение Владимира Путина, нарушающее основополагающие принципы международного права и европейского порядка в области безопасности, грубо подрывает коллективные усилия, прилагаемые уже более семи десятилетий сначала с СССР, а затем с Россией, которые направлены на преодоление нами ужасов Второй мировой войны и построение более безопасных и более стабильных мира и Европы благодаря регулированию баланса сил и контролю над силовым соперничеством посредством права, взаимных обязательств государств и дипломатического диалога.

Однако все мы осознаем: то, что совсем недавно произошло, является зловещей кульминацией длительной подрывающей и разрушительной работы. Но следует также признать, что совсем недавно был преодолен новый уровень за счет качественного скачка в трансгрессии, который, безусловно, является в настоящее время переломным моментом.

Этот переломный момент спешно переносит нас в новую эру. В этом отношении также мы переживаем исторический момент, когда рвется нить нашего настоящего, когда образ некоего мира безвозвратно исчезает и когда – еще больше, чем обычно – наше будущее зависит от решений, которые мы сможем принять.

Потрясения и перестановки последних лет постепенно определили новую расстановку сил, чья динамика ожесточения – ожесточения международной жизни, информационного пространства и соперничества моделей – во всю проявляется в войне, проводимой Россией против Украины. Но тем не менее эта война является событием в самом сильном смысле этого слова. Ее можно анализировать на основе существующих тенденций, которые я только что перечислил, но именно в отношении последствий, которые она рискует повлечь за собой, она обретает свой полный смысл.

Поэтому европейцы и их союзники без колебаний также приняли переломные решения.

Переломные решения, прежде всего, в условиях чрезвычайной ситуации.

В этом состоит смысл нашей поддержки украинского правительства и его сопротивления, которое характеризуется стойкостью.

В этом заключается смысл масштабных санкций, которые мы ввели против российской экономики, чтобы сделать цену войны невыносимой. Эти санкции будут усилены.

И в этом состоит смысл нашей мобилизации гуманитарных усилий и усилий по приему беженцев из Украины.

Переломные решения также необходимы и нам, чтобы сделать долгосрочные выводы относительно того, что происходит в настоящее время.

Именно в этом заключается цель саммита, посвященного будущему нашей европейской модели и нашего европейского суверенитета, который проводится сегодня и завтра в Версале с участием Президента Республики и его коллег из 27 государств – членов ЕС.

И именно этим мы продолжим заниматься в течение следующих недель и месяцев. На Францию, которая в этом полугодии является председателем Совета Европейского союза, в этом отношении возлагается особая ответственность, которую мы намерены полностью взять на себя.

Отголоски ХХ столетия в Европе, шок от крупного регресса в международной жизни, опыт резкого перехода к животрепещущим событиям истории: эти различные уровни историзма, которыми, как я говорил, как бы перенасыщено нынешнее время, сталкиваются друг с другом, переплетаются и взаимопроникают друг в друга, создавая риск путаницы.

Есть еще один уровень историзма, не менее важный, закрепленный в самом сердце нынешнего времени. Он заключается в том, что начатая Россией против Украины война является весьма откровенным проявлением вооруженного ревизионизма.

Речь Владимира Путина, произнесенная 21 февраля в качестве некоего подобия обоснования своего решения о признании независимости двух марионеточных республик Донбасса, которая, таким образом, подготовила почву для начала крупномасштабного военного наступления на Украину, обрела форму выступления, в значительной степени сосредоточенного на прошлом Украины и России, наподобие опубликованного прошлым летом эссе того же Владимира Путина по поводу того, что он рассматривает как – цитирую его выражение – «историческое единство русских и украинцев». Это выражение является явно проблематичным, поскольку оно устанавливает как факт то, что должна показывать вводимая им псевдодемонстрация.

Многие историки сразу же оспорили обоснованность предвзятых, изощренных, а иногда и ложных аргументов, выдвинутых Владимиром Путиным в этих двух справочных документах. Возвращаться к этому вопросу не является моей задачей.

Однако как политический лидер страны, в которой также иногда звучат соответствующие призывы в попытке переписать историю, хочу сказать, что теоризация исторического ревизионизма послужила и служит оправданием для осуществления геополитического ревизионизма. И что этот двойной ревизионизм ведет сегодня к отрицанию – посредством военных действий – территориальной целостности Украины в ее международно признанных границах, отрицанию суверенитета этой страны и, в конечном итоге, отрицанию самого права украинской нации на существование.

Аналогичное насилие выражается в дискурсе, в котором Украина представляется как продукт ряда так называемых исторических ошибок, и в задействовании военных средств для исправления этих ошибок. Безусловно, я использую это выражение в кавычках, соблюдая в этом отношении должную дистанцию.

Это насилие в отношении украинской нации, которая тем не менее своим сопротивлением и своей решимостью демонстрирует свое стремление позиционировать себя в качестве субъекта собственной истории.

Это насилие над фактами – и не только историческими.

Как говорил Марк Блок, «незнание прошлого неизбежно приводит к непониманию настоящего».

Это правда. Но сегодня мы видим, как закручивается еще одна спираль лжи, когда искажение прошлого переходит в фальсификацию настоящего. Очевидно и, к сожалению, доказано, что манипулирование историей и манипулирование информацией перекликаются и усиливают друг друга.

Это особенно поразительно и возмутительно в инструментализации и искажении российскими властями понятий денацификации и геноцида. Об этом говорилось во вступительном слове.

Следовательно, это делается вопреки фактам.

Поскольку ни Президент Зеленский, хотя бы по очевидным личным причинам, ни политические силы, демократически избранные украинским народом для управления страной, не являются ни нацистами, ни неонацистами, ни поклонниками Третьего Рейха. Как впрочем каждый может это увидеть из их слов и действий.

Это делается вопреки фактам также потому, что идея о том, что русскоязычное население Украины является жертвой геноцида, не имеет ни малейшей состоятельности, ни малейшего основания и не может быть подкреплена никакими доказательствами.

Таким образом, инструментализация и искажение понятий денацификации и геноцида также осуществляются вопреки ужасному историческому опыту, к которому они относятся.

Поэтому насилие ревизионизма Владимира Путина также является насилием, затрагивающем память о Второй мировой войне в ее наиболее чувствительном аспекте.

Я имею в виду украинскую, а значит европейскую память.

Я имею в виду нашу собственную европейскую память в ее многообразии.

А также российскую память, которую оскорбляет эта позорная пародия на прошлое и настоящее.

Тот факт, что Владимир Путин развязал войну против Украины под знаком неприкрытого злоупотребления историей, вероятно, не удивил вас – тех, кто разделяет убеждения и отстаивание идеалов «Мемориала». Откровенно говоря, меня тоже.

Ведь, как и вы, я вижу, что уже многие годы история и память находятся в точке слияния политических и геополитических девиаций этого режима.

В основе авторитарной гонки, которая в самой России подрывает один за другим все принципы правового государства и последовательно уничтожает все общественные свободы, лежит политика консолидации официального национального исторического нарратива, в центре которого – многовековое становление сильного государства, в сочетании с политикой преследования и систематических репрессий против всех «творцов истории», способных подорвать единство этого нарратива. Данные преследования, тщательным образом задокументированные и проанализированные в различных аспектах, изложены в докладе Международной федерации за права человека (FIDH). Здесь присутствует один из его соавторов – Илья Нузов, которого я приветствую и благодарю за эту ценную работу.

Речь идет о политической и геополитической девиациях, поскольку российская погоня за властью на европейской и международной арене, которая с 2008 г. вела к постепенному росту насилия и дестабилизации, зиждется на пропаганде, использующей имперскую сторону того же исторического нарратива, который служит для оправдания самого жестокого насилия. Складывается впечатление, что, в частности, в данном случае война – это лишь продолжение истории другими средствами.

Именно по этой причине репрессии против «Мемориала» усилились в 2014 г., когда Россия присоединила Крым и начала расшатывать ситуацию в Донбассе. И именно поэтому «Мемориал» сейчас находится в наибольшей опасности.

В конце декабря, когда к границам Украины готовили отправку войск, российская судебная власть на беспочвенных и явно лживых основаниях вынесла решение о ликвидации двух отделений «Мемориала» – НПО «Международный Мемориал» и правозащитного центра «Мемориал».

Через несколько дней после начала наступления на Украину данное решение было подтверждено.
В прошлую пятницу на фоне усиливающегося давления властей на гражданское общество в московских офисах правозащитного центра «Мемориал» был проведен обыск.

В этот день – как вы, вероятно, знаете – Президент Республики смог побеседовать с Александром Черкасовым, с которым ему довелось встретиться, я хорошо это помню, во время официальной поездки в Санкт-Петербург в 2018 г. Президент заверил его в поддержке Франции.

В этом состоит и смысл послания, с которым я пришел сюда к вам.

Я хотел бы вновь заявить перед всеми вами – и в особенности перед вами, уважаемый Никита Петров, уважаемая Наталья Морозова, – о возмущении и озабоченности, которые испытывает Франция по поводу этих неприемлемых репрессий, нацеленных на то, чтобы заставить «Мемориал» замолчать.

Лишение «Мемориала» слова стало бы покушением не только на прошлое России, но и на ее будущее.

Я напоминаю это, ссылаясь на труд Солженицына, в котором недвусмысленно говорится о том, почему молчание перед лицом зверств – это яд для целых поколений.
Позвольте зачитать вам несколько строк: «Мы должны осудить публично самую идею расправы одних людей над другими! Молча́ о пороке, вгоняя его в туловище, чтобы только не выпер наружу, – мы сеем его, и он еще тысячекратно взойдет в будущем. Не наказывая, даже не порицая злодеев, мы не просто оберегаем их ничтожную старость – мы тем самым из-под новых поколений вырываем всякие основы справедливости».

Я также хотел бы повторить, что мы, как и наши партнеры в Европейском союзе, призываем к освобождению недавно упомянутого нами Юрия Дмитриева, историка, специалиста по массовым захоронениям сталинского периода, правозащитника и местного лидера организации «Мемориал», чей тюремный срок в декабре прошлого года был увеличен до 15 лет в исправительной колонии.

Я хочу еще раз заявить о нашей солидарности со всеми членами различных отделений «Мемориала».

На протяжении трех десятилетий, с каждым годом принимая на себя все большие риски, они борются за то, чтобы в России появилась задокументированная хроника российского прошлого начиная с периода сталинизма во имя правды, одновременно научной, социальной и этической.

Опираясь на архивные записи, свидетельства очевидцев и научные изыскания, они проделали выдающуюся историческую работу, которая внесла решающий вклад в изучение массовых преступлений 20-го века, а также в реабилитацию миллионов жертв репрессий и сохранение памяти о них.

Это историко-мемориальный труд, который одновременно отдает дань правде и справедливости, борьба за которые продолжалась в неустанной работе по защите прав человека в России, а также на театрах военных действий, в которые Россия была вовлечена – в Чечне, Сирии и, конечно, Украине с 2014 г. Это работа, важность которой сегодня кажется нам тем более очевидной, когда мы видим надвигающуюся на Мариуполь и Харьков осаду, сравнимую с осадой Грозного и Алеппо по своей ужасающей жестокости и логике террора.

И, наконец, я хочу сказать, что Франция вместе со своими европейскими партнерами окажет поддержку «Мемориалу» в сохранении собранных им архивов.

Невозможно представить, чтобы плоды тридцатилетних исследований были потеряны.

Действительно, немыслимо, чтобы наследие Андрея Сахарова кануло в Лету.
И невозможно представить, чтобы погасло пламя «Мемориала» – пламя этой небольшой свечки, которая для всех нас стала символом его борьбы.

Ведь нам всем нужен свет, который он проливает на прошлое и настоящее.

Да, он нужен нам всем. Именно это, как я слышал, вы хотели подчеркнуть, настаивая здесь сегодня на «универсальном значении», в особенности для Европы, вклада «Мемориала» в историю сталинизма.

По этой причине основание, служащее предлогом для судебной травли «Мемориала» и многих других организаций, которые борются за свободу слова и права человека в России, а именно его предполагаемый статус «иностранного агента», является не просто печальной уловкой репрессивного и клеветнического толка.

Это не просто верх цинизма, исходящего от власти, которая превратила вмешательство в общественное пространство и избирательные процессы демократических стран в одну из своих специализаций.
Это и свидетельство глубочайшего непонимания ценности работы «Мемориала» и того, почему такая страна, как Франция, поддерживает его.

Понятие «иностранный агент» в значительной степени подразумевает, что «Мемориал» может действовать против интересов России в пользу других держав. В действительности же все с точностью до наоборот.

Благодаря «Мемориалу» российское общество получает важнейшие инструменты, которые дают ему возможность объективно посмотреть на свою собственную историю.

И тем самым «Мемориал» дает нашим обществам ключевые инструменты для понимания прошлого Европы.

Ибо ни история «Великой Отечественной войны», ни история сталинизма не принадлежат одной лишь России, а тем более одному лишь ее президенту. Они по меньшей мере представляют собой звенья нашей собственной европейской истории.

Вот почему я также хотел поприветствовать совместные усилия всех собравшихся сегодня европейских «Мемориалов», которые направлены на продолжение деятельности «Мемориала».

В этих усилиях участвуют Франция, Италия – уважаемый Никколо Пьянчиола – и Чехия – уважаемый Штепан Черноушек. В них также участвуют многие другие страны нашего союза. И это повод для радости для всех европейцев.

Потому что данные усилия – это не только знак солидарности с преследуемыми в России организациями, они также служат решением одной из наших величайших европейских проблем: проблемы создания общей европейской историографии и памяти, которая учитывает несократимое разнообразие наших национальных историй и несократимый плюрализм европейской памяти.

Все присутствующие здесь знают, что эта важнейшая работа – от которой зависит способность Европы отстаивать одновременно свой суверенитет, свою модель и свой статус державы на международной арене – в основном затруднена тем, что мы все еще слишком часто сталкиваемся с трудностями, связанными с согласованием наших порой радикально отличающихся воспоминаний об окончании Второй мировой войны, которая не принесла свободы всему нашему континенту. История советского прошлого и память о нем, безусловно, являются одним из ключей к решению этой проблемы. Именно поэтому они являются делом не только российского народа, но и всех европейцев.

Освещая работу «Мемориала» в своих странах и на таких встречах, как эта, вы, как я считаю, вносите значительный вклад в формирование плюралистической европейской историографии и памяти. И мы очень гордимся тем, что можем содействовать вам, в частности я имею в виду кампус Кондорсе, благодаря нашей культурной и школьной сети в Европе.

Наконец, дамы и господа, я хотел бы еще раз отдать дань уважения российским членам «Мемориала» и однозначно заявить, что мы солидарны со всеми россиянами, которые, осмелившись выйти на демонстрацию или высказать свое мнение публично, выступают против начатой Владимиром Путиным войны.

Мы знаем о рисках, которым они себя подвергают.

Мы знаем о жестокости репрессий, с которыми они сталкиваются.

И мы уважаем проявленную ими смелость.

Принимая вчера, сегодня, завтра решительные меры по изоляции России на международной арене, а также оказывая давление на ее экономику и элиту с целью прежде всего добиться режим прекращения огня в Украине, мы не имеем намерения разорвать интеллектуальные, академические или культурные связи, объединяющие нас с российским гражданским обществом и его движущими силами прогресса.

К сожалению, это стремление, вероятно, будет все труднее реализовать, но мы сделаем все возможное, чтобы сохранить эти связи. Мы будем продолжать наши усилия, пока наши отношения полностью не наладятся. В то время как Россия закрывается от остального мира, мне было важно сказать здесь об этом. И я надеюсь, что это последнее послание будет услышано.

Благодарю за внимание.